Агрессорам запретят приближаться к местам жительства и работы потерпевших?. Разбираемся, появятся ли в РФ запретительные ордера

В январе Конституционный суд вынес постановление, по которому суды могут при назначении наказания запрещать агрессору приближаться к дому или работе потерпевшей. Раньше считалось, что уголовный кодекс РФ такого пункта не предусматривает. Новое постановление дало надежду многим пострадавшим от насилия. Но можно ли это решение приравнивать к запретительным ордерам? Как суд будет определять, в каких случаях назначать ограничение? И почему де-юре и де-факто ситуация может отличаться? Разобраться в этих вопросах «Гласной» помогли юристки и экспертки по проблемам гендерного насилия.

Что произошло?

В начале 2020-х две незнакомые друг с другом женщины пострадали от насилия со стороны бывших партнеров: первая потерпевшая обвиняла экс-партнера в угрозе убийством, вторая — в истязаниях. В обоих случаях вину подозреваемых удалось доказать, но ни одного из них не приговорили к реальному тюремному сроку — вместо этого суд предпочел назначить наказание в виде ограничения свободы (статья 53 уголовного кодекса РФ). Она предусматривает, например, запрет выезжать за пределы города или посещать массовые мероприятия.

Но потерпевшие требовали, чтобы агрессорам запретили приближаться к местам их работы, жительства, а в случае одной из них — еще и места учебы детей. Женщины не ощущали себя в безопасности, зная, что осужденный преступник остается на свободе, хотя его вина доказана. Потерпевшие обжаловали эти приговоры и дошли до Верховного суда, требуя наложить на агрессоров дополнительные ограничения, но безуспешно. Суды мотивировали отказ тем, что в статье об ограничении свободы пункта о «запрете приближаться» нет.

Тогда потерпевшие подали жалобы в Конституционный суд (КС) с просьбой признать неконституционной статью 53 УК РФ «Об ограничении свободы». По их мнению, она не защищает пострадавших от домашнего насилия.

В результате 31 января 2024 года Конституционный суд вынес решение. Согласно новому постановлению, теперь после вынесения обвинительного приговора потерпевшие могут требовать от суда, чтобы авторам насилия запретили приближаться к местам, которые пострадавшие регулярно посещают.

КС пояснил, что возможность такого запрета на самом деле заложена в одном из пунктов Статьи 53 Уголовного кодекса. Там говорится, что преступнику могут запретить «посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования». Конкретные ограничения будут зависеть от ситуации, однако в случае отказа устанавливать запрет суду придется мотивировать свое решение.

Истории женщин, которые добились пересмотра решения

Одна из пострадавших — 41-летняя москвичка Ольга Балукова. Ее преследовал бывший партнер. Также он угрожал ей избиением и убийством, распространял в соцсетях персональные данные и интимные фотографии потерпевшей. В 2019 году мужчина звонил Балуковой с 12 разных номеров, отправлял письма с девяти электронных адресов, а также угрожал, отправляя комментарии к денежным переводам в 1 рубль в приложении «Сбера».

В конце 2019 года он избил женщину на ее рабочем месте, после чего Балукова написала заявление в полицию. Ему назначили наказание в один год ограничения свободы, но без фактического отбывания в тюрьме.

Вторая пострадавшая — Юлия Чернигина — в апреле 2019 года вместе с восьмилетним сыном переехала из Тверской области в Москву к 48-летнему Виталию Шевченко, с которым познакомилась в интернете за четыре месяца до этого.

По словам Чернигиной, вскоре мужчина начал душить и избивать ее до обмороков. Через пять месяцев, в сентябре 2019-го, девушка вместе с сыном уехала к матери в Мурманск, куда за ней последовал Шевченко, а когда пара вернулась в Москву, побои продолжились, и Чернигина рассталась с мужчиной. Тот стал преследовать женщину, угрожал побоями и убийством за отказ возобновить отношения. В 2020 году он снова избил Юлию. Возбудить уголовное дело против бывшего партнера ей удалось со второго раза. Мужчину приговорили к году ограничения свободы и штрафу.

То есть теперь в России появятся охранные ордера, как в западных странах?

Не совсем. Как объясняет Дарьяна Грязнова, юристка и привлеченная экспертка Консорциума женских НПО, принимавшая участие в подготовке экспертного заключения по делу, в постановлении КС речь идет о запрете приближения, который назначается после вынесения обвинительного приговора. Постановление КС никак не защищает пострадавших до вынесения приговора, которого в России еще нужно добиться.

Однако запретить приближаться к местам, где бывает пострадавшая, на стадии доследственной проверки, то есть до начала следственных действий и вынесения приговора, по-прежнему нельзя. «То есть это не те защитные ордера, о важности введения которых говорят правозащитницы(ки)», — объясняет Грязнова.

Тем не менее это все равно важное постановление, потому что существующие в РФ законы, защищающие потерпевших и свидетелей, «особо не работают», отмечает Грязнова.

Почему существующие законы не работают?

Потому что предусмотренные в российском законодательстве механизмы, которые могли бы применяться в делах о домашнем насилии, либо не учитывают специфику таких дел, либо решают проблему только частично. Вот они:

Государственная защита

Ее могут получить как потерпевшие, так и их родственники, законные представители и близкие. Однако процедура защиты обременительна для пострадавших. Например, в ряде случаев она предполагает, что именно потерпевшим, а не авторам насилия придется сменить место жительства. И в целом на практике этот закон применяется в отношении пострадавших от домашнего насилия чрезвычайно редко.

Запрет определенных действий

Мера, появившаяся в Уголовном кодексе только в 2018 году, защищает потерпевших во время следствия. Получить такой запрет до возбуждения дела, в процессе доследственной проверки или после оглашения приговора не получится. Кроме того, обидчику можно запретить приближаться только до определенных объектов, где проводит время потерпевшая, но не до нее лично. Хотя это касается и нового постановления КС тоже.

Лишение и ограничение свободы

В случае с лишением свободы потерпевшая должна заявить специальное ходатайство (п. 21.1 ч. 2 ст. 42 УПК), чтобы получать информацию об исполнении приговора. Например, можно узнать точное время освобождения осужденного из мест лишения свободы. Это положение не дает никаких гарантий, кроме информационных. Да и те игнорируются, когда речь идет об осужденных, помилованных президентом, в том числе за тяжкие преступления, связанные с гендерным насилием.

Профилактика правонарушений

Регулируется специальным законом о формах профилактического воздействия на нарушителей. Например, официальное предостережение о недопустимости каких-либо действий или антиобщественного поведения — одна из них (всего таких форм 10). Однако эффективность этих мер для случаев домашнего насилия не доказана: соответствующей статистики в государстве нет. Кроме того, наказание за нарушение предостережения достаточно мягкое — штраф от 2 до 4 тысяч рублей или административный арест на 15 суток.

Административный надзор

Его обычно назначают над бывшими преступниками, которые уже освободились из тюрем, но могут представлять угрозу общественному порядку и государству. Однако такая практика применяется по ограниченному перечню статей и в ситуации домашнего насилия не считается эффективной.

Тогда что изменится?

По словам адвоката Адвокатской палаты Москвы Валентины Фроловой, постановление Конституционного суда имеет большое значение для пострадавших от домашнего насилия.

Теперь суды могут ограничивать действия осужденных, чтобы потерпевшие чувствовали себя в безопасности, а насилие не повторялось.

«Как правило, домашнее насилие носит систематический характер, а виновнику известно все об образе жизни потерпевшей: где она бывает, где работает, где учатся ее дети, — говорит Фролова. — После вынесения обвинительного приговора в отношении обидчика потерпевшая должна чувствовать себя в безопасности. И совершенно точно она не должна быть той, кому приходится покидать дом, менять место работы или переводить ребенка в другую школу, чтобы избежать повторения насилия».

Раньше таких мер суды не назначали, ограничиваясь общими запретами, — например, не разрешали преступнику покидать город. Но они не учитывали ни обстоятельства, при которых было совершено насилие, ни жизненную ситуацию потерпевшей, продолжает Фролова. Теперь суды могут налагать запрет на посещение осужденным любых мест, в которых «регулярно находится» потерпевшая.

Но есть важный нюанс: статья 53 УК РФ запрещает приближаться не лично к потерпевшей или ее близким, а только к «определенным местам», которые те регулярно посещают, — например, к месту работы, детскому саду, куда ходит ребенок пострадавшей, и так далее. Но адреса проживания родителей, друзей или близких, о тесной связи и регулярных встречах с которыми знает агрессор, суд также может посчитать местами регулярного посещения, уточняет Дарьяна Грязнова, и распространить действие запрета на них тоже.

Правда, есть категории лиц, к которым применить статью об ограничении свободы нельзя. Одна из них — военнослужащие. Этот статус имеют контрактники и мобилизованные. Многие из них страдают от ПТСР и систематически применяют насилие дома. То есть если против них возбудят дело, назначить ограничение свободы суд не сможет. Это касается и других категорий лиц — например, людей без гражданства или иностранцев.

Журналистки Оля Чуракова* и Соня Гройсман* — о сестрах солдат и насилии в их семьях

А вот бывшие заключенные, амнистированные после участия в военных действиях в Украине и снова ставшие авторами насилия на воле, статуса военнослужащих не имеют. Им назначить ограничение свободы, а значит, и запрет на приближение можно.

Суды сразу начнут применять новую меру?

Во многом реализация постановления будет зависеть от проактивных действий самих потерпевших и их адвокатов, объясняет Валентина Фролова. Им придется самим обращать внимание судов на то, что те имеют право назначить ограничение свободы и определить, к каким местам будет запрещено приближаться преступникам. Как постановление будет применяться, покажет время, говорит юристка Дарьяна Грязнова.

Что случится, если обидчик нарушит запрет?

По словам адвоката Валентины Фроловой, ему могут вынести предупреждение, предостережение или попросить суд заменить существующее ограничение на лишение свободы согласно статье 58 УИК РФ. Соблюдение ограничений контролирует уголовно-исполнительная инспекция.

Постановление КС — это альтернатива закону о домашнем насилии?

Нет, уверены юристка Дарьяна Грязнова и директор центра «Насилию.нет»* Анна Ривина*.

Поскольку постановление несколько улучшает положение пострадавших только на этапе вынесения обвинительного приговора, оно не может быть альтернативой комплексному закону, считает Грязнова. По ее мнению, в таком законе должна в первую очередь идти речь о предотвращении насилия и «как можно более ранней защите пострадавших», а не о том, как обезопасить их уже после того, как насилие произошло.

С Грязновой согласна и Ривина: «Можно ли сказать, что это какое-то глобальное явление? Конечно же нет. У меня нет никаких сомнений, что от этого решения сильно ничего не изменится: нет основного законодательства против насилия, которое могло бы существенным образом [повлиять на] ситуацию, и все еще велика пропасть между де-юре и де-факто. Возьмем, к примеру, Конституцию — многие закрепленные в ней права системно нарушаются».

В Конституционном суде, возможно, новое постановление сочли «процессуально малозначимым» и не настолько «фундаментальным», чтобы КС понес за него какую-то серьезную политическую ответственность, предполагает Ривина. «Есть огромное количество пострадавших от домашнего насилия, которые не знают, как нарушаются их права. Такое [постановление] может, с одной стороны, создать ложное ощущение, что власть о них заботится и принимает адекватные решения. Но, с другой стороны, у многих пострадавших появится больше мотивации отстаивать свои интересы в правовом поле», — считает правозащитница.

Несмотря на то что новое постановление способно помочь лишь тем, кто смог довести дело до суда, в нынешних условиях это хоть и маленькая, но победа и большой шаг вперед, уверены экспертки. КС не только признал необходимость дополнительных мер по охране пострадавших от насилия. Это уже третье «относительно прогрессивное» решение КС по проблеме домашнего насилия за последние три года, обращает внимание Грязнова.

Но юристка подчеркивает, что КС ни разу не упоминает в постановлении проблему и специфику домашнего, семейно-бытового или гендерного насилия.

А в день обнародования документа правительство отвергло законопроект партии «Новые люди» об охранных ордерах — а они как раз запрещают приближаться к конкретным персонам, а не к местам их частого пребывания. Ранее работу над проектом закона по просьбе РПЦ заблокировал* лично Владимир Путин. Так что принятие закона о домашнем насилии по-прежнему политическая тема, подытоживает Грязнова.

Каким должен быть закон о домашнем насилии?

Он должен защищать пострадавших вне зависимости от того, возбуждено ли судебное разбирательство. То есть включать механизмы, благодаря которым автор насилия покинет место проживания пострадавшей, не сможет контактировать с ней или даже приближаться к ней. Такие рекомендации российскому правительству давали в Европейском суде по правам человека и Комитете ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин.

Кроме того, закон о домашнем насилии должен предотвращать новые и потенциальные акты насилия, а не дожидаться, когда насилие уже совершилось. Для этого, согласно Стамбульской конвенции, необходимо соблюдать принцип четырех «П»: prevention, protection, prosecution и co-ordinated policies.