«Материнство — право, а не обязанность» Как феминистки на Урале выступают за свободу выбирать бездетность

«Уральская феминистская инициатива» в Челябинске провела пикет против запрета пропаганды чайлдфри. Власти согласовали мероприятие, но вместо площадки в центре города, которую запрашивали организаторки, предложили огороженную забором сцену на окраине.

21 мая 15 человек, включая нескольких мужчин, вышли за этот забор с плакатами: «Дети не должны быть родителями», «Материнство — право женщины, а не обязанность», «Законопроект усилит давление на девочек», «Бездетность — не преступление». Акцию также посетили трое провокаторов. Они развернули флаги России и попытались сорвать мероприятие, полиция им не препятствовала. Участница пикета Ольга Певза намерена написать заявление о бездействии правоохранителей в прокуратуру.

«Уральская феминистская инициатива» работает с 2016 года. Объединяет феминисток из Челябинской области, Екатеринбурга, а также Москвы (они подключаются к деятельности дистанционно). Придерживается позиций радикального феминизма. Выступает за политическое, экономическое и репродуктивное полноправие женщин. Проводит пикеты и акции в защиту прав женщин, организует литературные встречи, публикует образовательные тексты.

Запрет пропаганды чайлдфри предусмотрен поправками к закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Еще в сентябре 2022 года их внесли в Госдуму депутатки от «Единой России» Эльвира Аиткулова и Римма Утяшева и заксобрание Башкирии, но документ отправили на доработку. Как утверждал спикер парламента Башкирии Константин Толкачев, замечания «относились, скорее, к технической стороне вопроса». Он убежден, что идеи чайлдфри, популярные на Западе, являются «деструктивными концепциями» и противоречат государственной политике РФ.

В конце февраля 2023 года законопроект внесли повторно. В поправках предлагалось запретить «пропаганду добровольного отказа от рождения детей — распространение информации, направленной на формирование у детей положительного образа бездетности и сознательного желания не иметь детей, не связанного с медицинскими противопоказаниями».

В мае комитет Госдумы РФ по вопросам семьи, женщин и детей вновь отклонил законопроект и отправил на доработку. Там сочли, что запрет пропаганды чайлдфри и так содержится в формулировке закона, запрещающего распространять информацию, «отрицающую семейные ценности и формирующую неуважение к родителям и (или) другим членам семьи». Также в комитете отметили, что инициатива вызвала «высокий общественный резонанс со стороны граждан, общественных и религиозных организаций». В том числе патриарх Кирилл заметил, что документ в его нынешнем виде потребовал бы запретить распространение информации о монашеском образе жизни, исключающем деторождение.

«Гласная» спросила участниц и участников пикета в Челябинске, почему они выступают против законопроекта и в чем видят его опасность, а также узнала у демографа Алексея Ракши, можно ли увеличить рождаемость запретительными мерами.

«На месте страха появляется гнев»

Ольга Бевза, 46 лет, инженерка, участница пикета

— Каждый гражданин имеет право делать свой выбор о рождении детей или бездетности, а также свободно выражать свое мнение на этот счет, и эти поправки могут причинить вред абсолютно всем. Если блогер напишет в социальных сетях, что у меня нет детей и мне хорошо, это будет уже пропагандой. Есть опасность и для медиков: если несовершеннолетняя девушка идет на прием к гинекологу и спрашивает про контрацепцию, что делать доктору? Если доктор советует [контрацепцию], то по этим поправкам это может быть оценено как пропаганда бездетности.

Я считаю, что этот законопроект нужен депутатам, которые стремятся разобщить общество, как в притче про веник. Раздробить народ на множество мелких враждующих между собой групп, чтобы сломать нас поодиночке, заставить женщин воевать с мужчинами, мужчин с женщинами. Разные феминистские организации из разных городов периодически заявляют свой протестующий голос, и, конечно, это не нравится. Как проще всего поступить с неугодной активностью? Назвать преступницами, экстремистками, террористками! [Депутаты] хотят, чтобы большинство женщин при слове «феминистка» бросились креститься и открещиваться, чтобы женщин разобщить, столкнуть лбами.

Быть феминисткой для меня значит бороться с несправедливостью, которая происходит в отношении женщин каждый день, разделять мнение о том, что женщины — это угнетаемая социальная группа, они несут двойную и тройную нагрузку, развеивать миф о красоте, отстаивать право женщины на свободу выбора, бороться за будущее моей дочери.

Первый раз мы [«Уральская феминистская инициатива»] вышли на пикеты в апреле 2022 года с акцией «Феминизм — не экстремизм». Страха [выходить на пикеты] у меня не появляется, потому что женщина никогда нигде не может ощущать себя в безопасности, несмотря ни на какие законы. В какой-то момент страх просто отступает на задний план, на месте страха появляется гнев, появляется обостренное чувство несправедливости и желание отстаивать свои права.

[Появляется] готовность не молчать. Мы молчали достаточно, раз дошло аж до таких заявлений со стороны органов власти.

Цель этого законопроекта, как я считаю, — максимально скрыть информацию [о том], что у людей всегда есть возможность выбора. Чем больше будет невежественных людей, которые, как лошади, с шорами на глазах и не видят путей, кроме прямого, тем больше будет рождаться случайных, нежеланных детей. Но какой будет судьба этих детей? Также, возможно, законопроект откроет дорогу более репрессивным мерам — запрету абортов и налогам на бездетность

Читайте также Догматы, названные «традицией»

Почему России на самом деле не нужно бороться с абортами

«С моей профессией я вряд ли смогу прокормить детей»

Леонид (фамилия не указывается по просьбе героя), 19 лет, студент, участник пикета

— Я читаю новости, и последнее время они меня раздражают. Я [вышел на пикет, потому что] хочу показать — мне эти новости не нравятся. Хочется верить, что у нас не умерла протестная деятельность. И еще что мы все не сядем.

Я разделяю идеи чайлдфри: лучше я вообще детей заводить не буду, чем я их заведу и не смогу обеспечить им будущее. Не надо заводить детей, если они будут жить хуже, чем их родители. Какой смысл? Я студент, учусь на журналиста и понимаю, что с моей профессией в гуманитарной области вряд ли сам смогу прокормить семью. Что мне делать с зарплатой 20 тысяч? Я хочу детей при условии, что у них будет хоть какая-то перспектива, образование лучше, чем мое, финансовые возможности, [чтобы] прожить достойно.

Готов поспорить, что начнут с чайлдфри, а закончат налогом на бездетность или установят планку в необходимое количество детей на лицо.

Мы движемся в сторону не то чтобы фашистского, но крайне реакционного государства. Потому что всеми экономическими способами — пряниками — повлиять на людей не получится, придется действовать кнутом, вот у нас потихоньку пытаются запретить всех, кто пытается развалить государственный идеологический конструкт. Геев — потому что они выпадают из понятия семейных традиций, чайлдфри — потому что подрывают институт семьи с детьми, феминисток — потому что разрушают образ стоящей у плиты женщины. Решили зайти с кнута, и будет так же, как с иноагентами, с нежелательными организациями. Сейчас признают врагами феминисток, и мы будем наблюдать репрессии: кто не разделяет наши идеи, тех запрещаем. Кроме того, на чайлдфри, геев, феминисток будет направлен [накопившийся] гнев людей.

«Такой закон можно будет использовать в репрессивных целях»

Валерия Дружинина, 33 года, мама в декрете, участница пикета

— Я вышла на этот пикет, потому что у меня есть дети, как это ни парадоксально. Меня именно как маму подобные законопроекты беспокоят, потому что это все-таки ограничение свободы. Я хочу, чтобы мои дети ни с какими формами притеснения не сталкивались, чтобы у них была свобода выбирать, как им жить: рожать детей или не рожать, имея другие приоритеты в жизни — образование, путешествия, карьеру.

В законопроекте нет четкой формулировки, что такое пропаганда, непонятно, что конкретно хотят запретить. Это вообще очень странно звучит — «пропаганда добровольной бездетности». Невозможно пропагандировать добровольный выбор, который может измениться в процессе жизни. В старшей школе я была уверена, что не хочу детей, сейчас мне 33 года, и у меня двое детей, я поменяла свое мнение. Из-за нечеткости формулировки такой закон можно будет использовать в репрессивных целях для давления на неугодных людей, как часто у нас происходит.

[Если трактовать законопроект так, как он написан, то] любой разговор о контрацепции со своими детьми уже будет считаться пропагандой чайлдфри среди несовершеннолетних.

Моему старшему сыну 14 лет, и моя с ним беседа — «давай ты сначала доучишься, чего-то в своей жизни добьешься, подростковая беременность — это не круто» — получается, пропаганда.

Сейчас для гинекологов выпустили инструкции, как разговаривать с несовершеннолетними девушками, которые приходят на аборт, там рассказывают, как это здорово, когда ты с ребенком из одного поколения. Я же на днях своему сыну опять объясняла, что ничего в этом здоровского нет, это сложно, опасно, тяжело и требует больших затрат времени и денег, в его возрасте это проблемы, а не счастье. И я не хочу, чтобы такой мой разговор с сыном был воспринят как пропаганда чайлдфри, что я отговариваю своего ребенка от деторождения. Конечно, я его отговариваю, потому что подростковая беременность — это страшно, это колоссальная нагрузка на их физическое, психическое здоровье, на их родителей. То есть этот законопроект вмешивается в процесс воспитания.

А еще он задевает монашество. Если дети ходят в воскресную школу при храме, тогда разговоры о монашестве с этими детьми тоже будут запрещены? Вопросы веры в нашей стране должны охраняться, это же важно.

Это мой второй пикет, первый раз я выходила, чтобы выступить против объявления феминизма экстремизмом. Я наблюдала, что женщин часто увольняют из-за беременности. И если женщина захочет отстоять свое право на работу, то в случае признания феминизма экстремизмом ее можно будет назвать экстремисткой — это натурально репрессии, направленные на угнетение женщин, чтобы женщинам заткнуть рты, чтобы они не отстаивали свои права и свободы, которые уже есть. Проблема в том, что хотят урезать те женские права, которые существуют сейчас, и это [даже] не женские, а человеческие права — свобода жить, как ты хочешь, и возможность за это бороться.

Читайте также Можно ли в России запретить феминизм?

Саша Талавер ― о том, что мешает претворить эту идею в жизнь

«Нужно создавать условия, а не наказывать за бездетность»

«Гласная» спросила демографа Алексея Ракшу о том, какая сейчас ситуация с рождаемостью в России, как на нее влияют военные действия в Украине и можно ли запретительными мерами повысить рождаемость.

Первое образование получил по специальности «финансы и кредит», второе — в Институте демографии НИУ ВШЭ по специальности «демография». С 2014 по 2020 год работал в управлении статистики населения и здравоохранения Росстата. В 2020-м был уволен из Росстата за то, что усомнился в официальной статистике Роспотребнадзора по заболеваемости и смертности в России во время пандемии коронавируса.

— Ситуация с рождаемостью внушает тревогу, но запрет продвижения ценностей чайлдфри в наших условиях означает очередной виток репрессий. В случае расширительного толкования текста закона под пропагандой могут понимать очень разные вещи, это оставляет большой простор для произвола.

Я понимаю под «пропагандой» действия, когда люди говорят, что детей не нужно рожать, потому что перенаселение планеты, проблемы с экологией. Или настойчиво приводят себя в пример, рассказывая, что они бездетны и при этом счастливы. В России такая «пропаганда» очень слаба и на решение рожать детей пока не влияет. На нее даже происходящее в Украине не влияет. За первые четыре месяца 2023 года рождаемость на одну женщину такая же, как за первые четыре месяца 2022 года. Сейчас рождаются дети, которых зачали в июле 2022 года, то есть уже во время военных действий.

Теперь ждем июля — сентября, там увидим, как повлияла на рождаемость мобилизация, потому что по социологии это стало гораздо бо́льшим шоком для россиян. Повлиять, по идее, должно само отсутствие мужчин. [Нет точных цифр, сколько людей принимают участие в военных действиях и сколько уехали в эмиграцию, но по моим подсчетам] до 500 тысяч ушли воевать и еще не менее 500 тысяч уехали за границу. Миллион — это пять процентов от всего количества мужчин в стране в возрасте 20–40 лет. Только за счет их отсутствия должна упасть рождаемость, как это было в Великую Отечественную войну: рождение детей сильнее сокращалось не там, где шла война, а там, откуда забрали больше солдат, — например, в Азербайджане.

Насколько я понимаю, государству не очень нравится подростковая беременность до 20 лет, но при этом оно публично против абортов. Надо заметить, что количество абортов в России постоянно сокращается, и сейчас их в несколько раз меньше, чем в конце СССР. Тогда было четыре миллиона абортов в год, а сейчас — около 300 тысяч искусственных абортов, несколько десятков тысяч абортов по разным показаниям и больше 100 тысяч выкидышей, это данные за 2021 год. На показатели влияет и все большая распространенность контрацепции, и введение материнского капитала, что доказывает: нужно не запретами действовать, а деньгами.

Если введут налог на бездетность, я думаю, он приведет к тому, что отток молодых специалистов из страны усилится, [и только] если при этом границы закроют, тогда рождаемость первых детей может немного подняться. В РСФСР была высокая рождаемость первых детей, хотя низкая рождаемость вторых и совсем низкая — третьих. Что именно больше влияло, налог на бездетность или, например, доступные детские сады, сказать сложно. Точно положительно влиял высокий уровень социально-экономического равенства. Сейчас молодежь пытается копить на будущее родительство, такой налог будет этому мешать и откладывать достижение подушки накоплений нужного размера. Так что он, наоборот, может [даже] снизить уровень рождаемости и повысить возраст первых родов.

Если аборты сильно ограничат или запретят, то это, возможно, в первые год-два даст легкий всплеск рождаемости среди тех, кого застанут врасплох, а потом люди научатся выезжать для абортного туризма. А если границы закроют, то увеличится смертность женщин — из-за нелегальных абортов. В любом случае заметного подъема рождаемости не будет.

Если страна хочет повысить рождаемость, нужно создавать условия, а не наказывать за бездетность. Поощрять, а не вводить запреты. Создать институт государственных нянь, чтобы на «Госуслугах» можно было в два клика заказать няню и оставить ей ключи. Маткапитал на второго ребенка — миллион, на третьего — полтора. Безусловный базовый доход на всех детей с рождения и до совершеннолетия в размере прожиточного минимума, начиная с родившихся в 2023 году. Много разных детских садов и яслей плюс борьба с пьянством и курением. Затруднение доступа к наркотикам в сочетании с удорожанием крепкого алкоголя, сокращением времени и точек продаж снизит смертность и повысит рождаемость. Государство так хорошо умеет давить оппозицию! Но его репрессивная активность направлена не туда.

Редактор: Анастасия Сечина