Сдаться без боя? Политолог Александр Кынев — о том, стоит ли вообще сейчас что-то делать тем, кому не все равно. Политолог Александр Кынев по просьбе «Гласной» рассуждает о том, что делать тем оставшимся в России, кому не все равно.

На фоне иных проблем, порожденных «спецоперацией» и ее последствиями — от социально-экономических до морально-этических, — перед многими активными и неравнодушными людьми, с болью воспринимающими происходящее, появилась еще одна: а стоит ли вообще что-либо делать? Именно так рассуждают, например, многие московские активисты и муниципальные депутаты, которым скоро предстоит решать, тратить в нынешних условиях время, нервы и силы на новую избирательную кампанию — 2022 или без боя оставить свои районы безликим оптимизаторам от мэрии, не имеющим собственной позиции и готовым согласовать что угодно. Посыпать голову пеплом или все-таки попытаться сохранить хоть что-то, не уходить в безнадежное «Сгорел сарай, гори и хата»? Ведь на душе, наверное, будет спокойнее, когда ты будешь знать, что хотя бы попытался.

Политолог Александр Кынев по просьбе «Гласной» рассуждает о том, что делать тем оставшимся в России, кому не все равно.

***

Сегодня и без того имевшая очень ограниченные ресурсы оппозиция расколота как минимум по двум новым поводам.

Первый раскол — отношение к стране и к людям. Многие неприятие действий власти переносят на страну и на всех, кто в ней живет.

Доходит до скатывания части оппозиции в крайности, что «России вообще не должно быть», «она должна быть уничтожена», «вы сами во всем виноваты и должны будете каяться всю оставшуюся жизнь».

О каких выборах с такой повесткой можно говорить? Понятно, что ни о каких. Они и сами твердят всем вокруг, что ничто не имеет смысла (но чем тогда заниматься оставшуюся жизнь: ходить и рыдать?). Сами такие дискуссии угнетают и деморализуют. С другой стороны, стресс всегда в каком-то роде экзамен. Если человек его не выдержал, показал, что не может адекватно перенести тяжелую психологическую нагрузку, может, оно в чем-то и к лучшему. У кого-то есть сильный внутренний стержень, у кого-то его нет. Понять это заранее не всегда возможно.

Второй раскол — уезжать или оставаться. Большое количество активистов, вполне адекватно оценивающих ситуацию и являющихся патриотами своей страны, все-таки уехало. У части из них действительно есть серьезные опасения, связанные с личной безопасностью, но многие уехали просто под влиянием среды и эмоций. Причем власть сознательно нагнетала эти эмоции, выдавливая несогласных по принципу «зачем они тут нужны, да еще и под выборы». Многие фейки, создающие панику среди оппозиции и стимулировавшие миграцию, распространялись по социальным сетям удивительно знакомыми по прошлым информационным войнам способами. Значительная часть уехавших вернется, однако вопрос — когда. Их отсутствие, конечно, обескровливает муниципальные кампани, а их голосов не хватит на выборах, где с гарантией будет низкая явка и каждый голос на счету.

Читайте также Наказать всех русских

Психиатр Виктор Лебедев — о том, как национализм в мире приобретает новые воплощения и почему «коллективной ответственности» не существует

Эти новые расколы накладываются на старые привычные «как же можно поддерживать коммунистов/либералов/националистов» и далее по списку. Обязательно — с целью поссорить оставшихся — политтехнологи вытащат в 225-й раз дискуссию про Сталина или права ЛГБТ или еще что-нибудь, гарантирующее споры до посинения. Хотя, казалось бы, когда идешь к стоматологу, главное — чтобы это был хороший стоматолог, а не стоматолог правильных взглядов. Или когда вызываешь сантехника, то не будешь отбирать его по принципу отношения к «спецоперации». Наши местные советы не решают вопросов войны и мира, гражданства, санкций, главное расхождение на этих выборах совсем другое: это самостоятельно мыслящие люди, защищающие интересы территории и ее жителей, или статисты. Кроме того, как мы хорошо видим по регионам (особенно ярко — по организациям КПРФ в Приморском крае, Коми и Воронежской области), даже внутри системных партий все очень непросто и огромное количество людей, включая депутатов и известных активистов, выступают против «спецоперации» и ее методов. Они выдвигаются от этих партий не потому, что идеологически с ними близки, а потому, что это прагматический выбор, дающий юридическую защиту, особенно при выдвижении и регистрации.

Кризис все меняет и переструктурирует. Мы уже видим, как на смену прежним центрам помощи кандидатам приходят новые. Так, в Москве 29 мая состоялся старт избирательного проекта «Выдвижение», организованного Михаилом Лобановым и Александром Замятиным. Их задача аналогична задаче Дмитрия Гудкова в 2017 году: помочь как можно большему количеству людей избраться муниципальными депутатами. Продолжает работу помощи потенциальным кандидатам проект Романа Юнемана и Данила Махницкого «Общество. Будущее» (в основном по районам избирательных округов, где они баллотировались). Здесь основную работу по сопровождению берет на себя единый штаб ОБ — речь про юридическое, медийное, организационное и производственное направления. Упоминается даже сбор денег для софинансирования кампании, но часть расходов все равно будут покрывать сами кандидаты. Примерно аналогичный набор помощи предлагает проект Лобанова и Замятина. Идут по своим округам и депутаты из команд Елены Русаковой и Юлии Галяминой. Работает с большим акцентом на Подмосковье проект «Депутатская академия» председателя общества защиты прав потребителей и охраны окружающей среды «ПринципЪ», адвоката Дмитрия Трунина и муниципального депутата Сергея Цукасова.

Власти прекрасно понимают цену самоорганизации граждан. И громят то, что заранее сочли наиболее опасным. Именно поэтому появились уголовные дела против муниципальных депутатов Алексея Горинова и Елены Котеночкиной из команды Ильи Яшина в Красносельском районе Москвы. Именно поэтому громят коммунистов Владивостока, организовав скандальное дело против их фактического лидера Артема Самсонова.

Так что кто-то истерит, а кто-то продолжает работать. Как бы ни сложились для России «большие» сценарии развития событий, политическая борьба никуда не денется.

Как не исчезнет и Россия, как, может быть, кому-то и хотелось. Она все равно останется, и большинство из нас останется в ней.

Чтобы сохранить себя и те ростки нормальной жизни и гражданской самоорганизации, которые появились, надо жить и думать не только о «спецоперации», на которую на локальном уровне повлиять почти невозможно, а обо всем том, что делает человека человеком:

о соблюдении гражданских прав во всех сферах, в которых их можно защитить;
о сохранении человеческого достоинства;
о сохранении нормальных условий жизни для людей даже тогда, когда вокруг все рушится.

У нас нет другой земли, мы везде будем чужими. Туризм — не эмиграция. Должна продолжаться жизнь, а не дожитие. Все, что нам остается, — защищать то, что у нас есть, защищать самих себя, защищать все то нормальное и человечное, что можно защитить и спасти. Кто сохранит себя, тот сохранит будущее. Эта кампания должна быть даже не ради победы, а ради будущего. Нужно участвовать, чтобы выжить.